Павел Золотов.Записки Минометчика

Письма с фронта и воспоминания участников ВОВУважаемые посетители сайта . Пожалуйста, указывайте фамилии, имена и даты. Все материалы будут опубликованы либо в этом разделе, либо на других страницах сайта. E- mail: vinogirina@yandex. Друнина. Касатонова Ф. Е. Шартанова. Письма курсанта Вениамина Александрова   Воспоминания старшего лейтенанта Белик В.

Книги Публицистика и нон-фикшн Записки минометчика: Боевой путь советского офицера 1942-1945. Мемуары офицера-минометчика Павла Васильевича Золотова представляют собой жесткую и правдивую книгу о войне.

Ф. Воспоминания ветерана ВОВ Помогаевой А. П. Он был одним из четверых советских офицеров, кто во время Великой Отечественной войны, в горячем 1. Героем Советского Союза, получил и высшую воинскую награду США – Серебряную Звезду. Я к тому времени окончил третий курс механического факультета Одесского института водного транспорта и с приятелями поехал на виноградные плантации подзаработать.

Записки диверсанта, Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта, Солдат столетия, Взрывы в Харькове, Операция прошла усешно. Большая просьба помогите найти книгу очень хочется почитать! Павел Золотов: Записки минометчика. Иоанна Золотова и Николая Гусева (1937); сщмч. Священником я стал ещё при жизни отца Павла, и умирая, он велел. Однажды они, как обычно, выбравшись на свободную охоту, решили поразить то ли миномётчиков, то ли артиллеристов. Варя Ильяшенко: Записки сестры8,149. Павел Золотов: Записки минометчика. Боевой путь советского офицера. Аннотация к книге 'Записки минометчика.

Мемуары офицера-минометчика Павла Васильевича Золотова представляют собой жесткую и правдивую книгу о войне. Здесь нет пропагандистских штампов и шаблонных историй о героизме, перед нами предстает картина реальной войны глазами человека. Войну закончил начальником топографической службы этого полка, а через две недели арестовали и получил Павел Васильевич свои восемь лет за то, по сути, что напился и ругал Советскую власть. Малышев Павел Митрофанович, родом из д. Золотов Константин Михайлович, родом изБаклаевского Артиллерийская батарея получала по 8 снарядов на сутки; минометчики вести огонь учились прямо в бою. Записки подводника 1939-1944. Добавить Олег Ивановский - Записки офицера "Смерша&quot. Павел Золотов - Записки минометчика.

Начальник штаба капитан Золотов приказал выбить немецких автоматчиков с этого участка. Мой командир Павел Георгиевич Суворов наскоро обвязал портянкой саперную лопату,&nbsp.

И вот в 1. 2 часов 2. Молотова о начале войны. Это было как в страшном сне..

Информации о положении на фронтах было очень мало. И когда 3 июля дрожащим голосом Сталин произнес: .

И сразу же решили идти в военкомат. А через полгода мы уже лейтенантами поехали на фронт. Или если будет прорыв. Я все ждал – ну когда же! И мне разрешили выпустить два снаряда. Бить надо было только на поражение.

Снаряды мы очень экономили. В день получали всего по две штуки. В сентябре 1. 94.

Чернигов я их пять штук уничтожил. А потом, буквально через неделю, был еще один бой. Там я подбил уже одиннадцать танков. За это командир представил меня ко второй Золотой Звезде.

А вторую я так и не получил. Представление, наверное, где- то затерялось в армейских канцеляриях.

Зато вместо нее меня наградили американской Серебряной Звездой. В 1. 94. 4 году президент США Рузвельт подписал указ, согласно которому награждал четырех советских младших офицеров- сухопутчиков высшей воинской наградой своей страны.

Причем это должны были быть только те, кого ранее наградили высшей советской наградой. В октябре 4. 4- го нас пригласили в Кремль, где представитель американского президента Гопкинс и вручил Серебряную Звезду.

Примерно такого же размера, только прикреплена она к вертикальной красно- бело- синей ленточке. Вот там такую же звездочку показывают крупным планом, во время вручения ее герою Сигала.

Он спас мир от ядерных террористов. Что на войне было для вас самым трудным? Искали нашу артиллерию и огневые точки. И бросали гранаты, мины, небольшие бомбочки. А ты все это видишь, ищешь для себя какое- нибудь углубление, и стараешься продавить грудью асфальт, чтобы спрятаться. Думаешь, что в маленькой ямке тебе удастся укрыться. А мы пушки маскировали хворостом, бурьяном и думали, что их никто не заметит.

Но о чем бы вы хотели, да не можете забыть? В каждом – около двух тысяч солдат. Через месяц непрерывных боев в полках насчитывалось по двадцать- тридцать человек. Остальные остались в Сталинграде. В районе Ельшанки – раньше это была южная окраина Сталинграда, сейчас почти центр – немцы прорвали линию фронта. И я как раз там находился вместе со своей батареей.

Начальник штаба капитан Золотов приказал выбить немецких автоматчиков с этого участка. Все с автоматами, с винтовками и штыками- тесаками. А у нас в руках винтовки Мосина. Эта винтовка с примкнутым штыком раза в полтора выше человеческого роста. Я специально на этом заостряю ваше внимание, потом поймете почему. Ворвались мы на позицию к фашистам. Несколько раз я штыком кого- то проткнул.

Помните, как у Толстого в ! Вот то же самое и я почувствовал. Очень неприятное ощущение. Смотрю, а немцев- то уже и нет.

Я своим артиллеристам кричу: ! Готовы дальше наступать. Восемь человек мы тогда потеряли.

Пригласил меня на обед. А я никак не могу в себя прийти, успокоиться. Страшное перевозбуждение, трясет всего. У Золотова был бочонок водки. Взял я алюминиевую кружку, выпил, и тут меня рвать начало. Принес старшина обед, а меня при виде еды опять рвет.

Потом смекнул, что фашисты, увидев нас с этими длиннющими винтовками со штыками, бегущих с дикими криками, наверное, подумали, будто на них нападают какие- то аборигены с пиками. Расскажу только один случай. В разбитом доме я нашел, как сейчас помню, 1. Во время затишья прилег на землю, поставил книгу на живот и начал ее листать. А на самолеты мы уже перестали обращать внимание. Мы реагировали только тогда, когда каким- то седьмым чувством ощущали, что бомба летит на тебя. И тут я проморгал бомбу.

Она рядом ухнула и осколками в клочья разорвала всю эту энциклопедию. Если бы не книга, то мне бы живот разворотило. Один осколок, правда, ногу мне все- таки перебил. Прихожу в себя, вижу, мне ногу своей косынкой перевязывает какая- то совсем молоденькая девочка, лет двенадцати.

А вокруг стоят женщины и платками меня обмахивают. Видят, что я глаза открыл, говорят: . Вечером меня отправили на другой берег Волги. А на следующий день Чуйков принял командование 6. Вышел известный приказ . Раненым давали по стакану водки и приказывали обозначать передовые позиции. Некоторые из них не могли даже винтовку поднять.

Заживо сгнивали на поле боя. Лежу я на соломе, врач спрашивает: – Когда ранили? А у меня пистолет на боку. Я руку положил на кобуру и говорю: – Если ногу отрежете – застрелюсь..

И тогда хирург решил рискнуть. Только сразу предупредил, что никакого наркоза не будет. Дали чего- то выпить, может, водки. Читаю, читаю и вдруг – резкая боль, аж сердце сжалось. В глазах потемнело, и я куда- то провалился.

Лежу уже не на соломе, а на простыне. Ощупал себе бок – нет кобуры с пистолетом. У меня все внутри оборвалось. Спрашиваю у соседа: – Браток, скажи, пожалуйста, у меня обе ноги на месте? Я приподнялся на локтях. Вижу, лежу я безо всего, в одной только коротенькой рубашечке. У меня от сердца отлегло.

С одной стороны в рану вставляли бинт, с другой его вынимали – рана же сквозная была – и как двуручной пилой начинали чистить. Вверх- вниз, вверх- вниз. В глазах темнеет, сердце опять сжимается, и теряешь сознание. Но чистить нужно было обязательно, чтобы не было гангрены.

Гноя очень много скапливалось. Погрузили нас в телячьи вагоны, и поехали мы в Саратов.

Иногда по километру в час. Все время над нами кружили немецкие самолеты и, не обращая никакого внимания на красные кресты на крышах вагонов, обстреливали из пулеметов, бомбили. Мой сосед попросил поменяться с ним местами: – Слушай, – говорит, – я задыхаюсь. Дай немножко полежу на твоем месте.

Он кивнул, с трудом перебрался, и лег возле самого окошка. И тут очередной налет. Снова засвистели пули и осколки.

И вдруг слышу: мой сосед, которому я место уступил, как вскрикнет, выгнулся неестественно и затих. Было над чем посмеяться?

Переправлялись мы через Дон в районе Калача. Переплыть надо было метров 3.

Начальник штаба приказал нам ломать тын, плетени из лозы, укладывать на них свое обмундирование и плыть. Сверху по нам били пулеметы, минометы. То и дело то справа, то слева раздавались крики, и ребята шли на дно. И только когда совсем рядом пули свистят – ныряешь. Ушел я под воду в очередной раз. Смотрю, а у меня ноги и самый низ живота как- то неестественно раздулись. Изрешетило, думаю, очередями.

После всегда с улыбкой вспоминал свой подводный страх.. Во время затишья, в промежутках между боями. О том, как пас в колхозе коров, телят, жеребят.

Когда после ранения тащились семь суток до Саратова, я вспоминал о своем деревенском роднике. Думал, промыть бы той водой мою рану – она сразу бы зажила. Для нас главным была учеба.. До этого хлеба у нас не было. А мука была плохо размолотой, и буханки расползались. Мама вытащила этот хлеб из печи, – а нас семь детей, – в руках его подержала, поцеловала и разломила на несколько частей. Я только в четырнадцать лет первый раз хлеб покушал..

Стать помощником капитана дальнего плавания, а потом и капитаном. Мечтал встретить красивую девушку. И мечтали уже о чем- то другом. Самый ад был в Сталинграде.

Там я мечтал грудью продавить асфальт, чтобы спрятаться от бомб. Она была в Ташкенте медсестрой в госпитале. Нельзя же было писать о дислокации, поэтому приходилось хитрить: . Может, ты ее тоже знаешь? Так я в него записывал песни, а после делал приписку: .

До сих пор этот блокнот храню. У вас такой человек есть?

Это мой ординарец Володя Тимошенко. На два года моложе меня, а уже был женат, и дома у него росли две дочки. На нашу линию обороны прорвались танки. Раздавили наблюдательный пункт вместе с командиром полка. В тот район срочно перебросили мою батарею.

Мы сразу вступили в бой. Один из танков прорвался, и пошел прямиком на пушку, рядом с которой я находился. И тогда Володя оттолкнул меня в сторону, я упал, и он прикрыл меня своим телом. А танк раздавил пушку и четверых моих бойцов, которые были рядом. Две мои пушки стояли чуть впереди, две – сзади. Немецкий танк из засады подбил мои передние пушки. Я увидел, как разлетаются в разные стороны руки- ноги моих артиллеристов, и бросился туда.

Только потом сообразил: а чем бы я им помог?! А танк продолжал стрелять. И тут кто- то мне подножку подставил. Я со всего маху падаю на землю, а меня своим телом прикрывает мой ординарец. После этого героев- артиллеристов пригласил к себе на прием маршал Воронов и тем, у кого уже было высшее образование, предложил поступить в Артиллерийскую академию.

Для меня это было как сон. И там услышал сообщение о победе. Вечером мы вышли на улицу Горького. Возле Центрального телеграфа меня окружила толпа девушек. Как какого- то киноартиста. Мне один приятель говорит: . Я тогда ее снял, завернул в платочек и в карман гимнастерки положил.

Только на парады да на праздники. Вообще с этой Серебряной Звездой связано несколько малоприятных эпизодов. На какой- то праздник надел американскую Звезду. И один офицер, тоже Герой Советского Союза, меня ?

Это же наши враги номер один! Пришлось ходить, объяснять, что к чему. Зачем вы носите американскую Звезду? И так многие завидуют, что вы Герой Советского Союза.

Многие считают, что на войне совершили не меньшие подвиги, чем вы. Мол, пойди они на них, они бы их тоже подбили и тоже стали бы Героями. После 5. 0- летия Победы, 4 июля, на День Независимости я в очередной раз был в американском посольстве.

И их военный атташе предложил мне поехать в Вашингтон. Говорит, выпишем вам проездные документы, побудете в Америке, посмотрите.

Вы, говорит, для нас вроде почетного гражданина. А с собой возьмите тысячу долларов.