Краткое Содержание Вера И Анфиса

Девочка Вера и обезьянка Анфиса живут в Москве, в обычной городской квартире. Всем своим содержанием отражающая суть фразы.

Вера и Анфиса продолжаются. Купить книгу, читать рецензии . Люблю «Анфису» с детства, хотя знакома с ней только по фрагментам из «Мурзилки». Но в итоге – полное разочарование. Это не та, совсем не та Афиса! Хотя и пера того же Успенского. Из настоящей Анфисы в книге всего четыре рассказа, остальное «Новая Анфиса».

Всем своим содержанием отражающая суть фразы «лихие» 9. Только вчитайтесь: «В это время другой фрукт к папе явился, с челочкой и фиолетовыми руками. Он так нахально заявил. Мне все, кто в парке работает, деньги платят. Опасен для жизни». Да, в нашей истории это имело место быть, но моему ребенку в 3 года знать это необязательно.

1. Книгу Эдуарда Успенского 'Про Веру и Анфису' я взяла для чтения в библиотеке. Истории о девочке Вере и обезьянке Анфисе мне так понравились, что прочитала книгу за четыре дня! Повесть состоит из нескольких историй.
2. Книгу Эдуарда Успенского "Про Веру и Анфису" я взяла для чтения в библиотеке. Истории о девочке Вере и обезьянке Анфисе мне так&nbsp.

Вообще, все меньше и меньше симпатизирую Успенскому (а в детстве его обожала). Книга наполовину состоит из просторечий и жаргонизмов. Автор порой забывает, что пишет для детей и дает волю неуместному чувству юмора: «Ленин- это такой исторический гражданин в кепке.

Взрослому может и смешно, а ребенку непонятно – кто же такой Ленин? Иллюстрации сначала понравились, но когда сравнила со старой книжкой (1. В старой книге картинки намного добрее и живее, пусть и не такие красочные.

Чтобы читать онлайн книгу « Про Веру и Анфису » перейдите по указанной ссылке. Автор: Эдуард Успенский. Девочка Вера и обезьянка Анфиса живут в Москве, в обычной городской квартире. Поэтому Анфиса лазает не по пальмам и лианам, а по шкафам и шторам.

Эх, не найти теперь нормальной «Анфисы», только этот суррогат.

Краткое содержание повести Горького «Фома Гордеев» . Сильный, красивый и неглупый, он был из тех людей, которые не задумываются над выбором средств и не знают иного закона, кроме своего желания. В сорок лет Игнат Гордеев сам был собственником трёх пароходов и десятка барж. На Волге его уважали, как богача, но дали ему прозвище «Шалый», потому что жизнь его не текла по прямому руслу, а то и дело мятежно вскипала, бросаясь вон из колеи. В теле Игната словно жили три души. Одна из них, самая мощная, была жадна, и когда Игнат подчинялся ей, он становился человеком, охваченным неукротимой страстью к работе. Но, отдавая много сил погоне за рублём, он не был мелочен, и иногда обнаруживал искреннее равнодушие к своему имуществу.

Время от времени, обычно весной, в нём просыпалась вторая душа — буйная и похотливая душа раздражённого голодом зверя. В нём словно вскипал вулкан грязи, он пил, развратничал, спаивал других и жил так неделями.

Потом вдруг являлся домой смирный и тупой, как овца, выслушивал упрёки жены и по нескольку часов кряду выстаивал на коленях перед образами — это брала над ним власть третья душа. Но во всех трёх полосах жизни Игната не покидало одно страстное желание — иметь сына. Его жена, толстая, раскормленная женщина, родила ему за девять лет супружества четырёх дочерей, но все они умерли в младенчестве.

После каждых родов Игнат с наслаждением бил жену за то, что она не родила ему сына. Слушайте в пути и на диване.

Бесплатный отрывок: Купить и скачать аудиокнигуhttps: //www. Хоронить её Игнат поручил куму Маякину, потом отслужил в церкви панихиду и решил поскорее жениться. В то время ему было сорок лет.

Во всей его мощной фигуре было много здоровой и грубой красоты. Не прошло и полгода, как Игнат женился на Наталье Фоминишне, дочери уральского казака- старообрядца. Он любил свою высокую, стройную красавицу- жену и гордился ей, но вскоре стал осторожно к ней присматриваться. Наталья была задумчива и безучастна ко всему, ничто не интересовало эту странную женщину. Она всегда была задумчива и далека, словно искала в своей жизни какой- то смысл, но никак не могла найти. Лишь кум Маякин, умница и балагур, иногда вызывал у неё бледную улыбку. Благодаря рекламе Брифли бесплатен.

Когда Наталья объявила о своей беременности, Игнат начал ходить за женой, как за малым ребёнком. Наталью же беременность сделала ещё более сосредоточенной и молчаливой.

Она не вынесла трудных родов и умерла, родив Игнату долгожданного сына. Игнат окрестил сына Фомой и отдал его в семью крёстного отца Маякина, у которого жена тоже недавно родила. Маякин жил в огромном двухэтажном доме, окна которого затеняли могучие старые липы, отчего в комнатах всегда царил строгий полумрак. Семья была благочестива — запах воска и ладана наполнял дом, в душной атмосфере носились покаянные вздохи и молитвенные слова, по комнатам бесшумно двигались женские фигуры в тёмных платьях. Семья Якова Тарасовича Маякина состояла из него самого, его жены Антонины Ивановны, дочери и пяти родственниц, самой младшей из которых было тридцать четыре года. Был у Маякина и сын Тарас, но имя его не упоминалось в семье — Яков отрёкся от сына после того, как он уехал в Москву и женился там против воли отца. Яков Маякин — худой, юркий, с огненно- рыжей бородкой — был владельцем канатного завода и имел в городе лавочку.

Среди купечества он пользовался уважением, славой «мозгового» человека и очень любил напоминать о древности своего рода. В этой семье Фома Гордеев прожил шесть лет. Большеголовый, широкогрудый мальчик казался старше своих шести лет и по росту, и по серьёзному взгляду миндалевидных тёмных глаз. Фома по целым дням возился с игрушками вместе с дочерью Маякина — Любой.

С девочкой Фома жил дружно, а ссоры и драки ещё больше скрепляли дружбу детей. Жизнь Фомы была однообразной, единственным развлечением было чтение библии по вечерам.

До шести лет мальчик не слышал ни одной сказки. Вскоре Игнат вызвал к себе свою сестру Анфису, и мальчика забрали в дом отца. Анфиса, смешная, высокая старуха с длинным крючковатым носом и большим ртом без зубов, сначала не понравилась мальчику, но потом он увидел нежность и ласку в её чёрных глазах. Эта старуха ввела Фому в новый, до сих пор неизвестный ему мир. Каждую ночь он засыпал под бархатные звуки голоса Анфисы, рассказывающей сказку, запас которых был у неё неисчерпаем.

Отца Фома боялся, но любил. Из- за громадного роста и трубного голоса Фома считал отца сказочным разбойником и очень гордился этим. Когда Фоме пошёл восьмой год, Игнат поручил сестре учить его грамоте. Азбуку мальчик освоил очень легко, и вскоре уже читал Псалтирь. Жизнь Фомы легко катилась вперёд. Будучи его учителем, тётка была и товарищем его игр.

Солнце ласково и радостно светило ветхому, изношенному телу, сохранившему в себе юную душу, старой жизни, украшавшей, по мере сил и умения, жизненный путь детям. Иногда Игнат являлся домой в дым пьяный, но Фома не боялся его.

А если Фоме не здоровилось, отец его бросал все дела и оставался дома, надоедая сестре глупыми вопросами. Пришла весна — и, исполняя своё обещание, Игнат взял сына с собой на пароход. Перед Фомой развернулась новая жизнь. Целые дни он проводил на капитанском мостике рядом с отцом, смотрел на бесконечную панораму берегов, и ему казалось, что он едет по серебряной тропе в те сказочные царства, где живут чародеи и богатыри. Но чудесные царства не появлялись. Мимо проплывали города, совершенно такие же, как и тот, в котором жил Фома.

Перед ним открывалась настоящая жизнь, и Фома был немного разочарован ею. Он стал реже, не так упорно смотреть в даль вопрошающим взглядом чёрных глаз. Команда парохода любила мальчика, и он любил этих славных ребят, которые возились с ним, когда Игнат уходил в город по делам. Однажды в Астрахани, когда на пароход грузили топливо, Фома услыхал, как машинист ругал Игната за жадность. Вечером Фома спросил отца, на самом ли деле он жаден, и передал ему слова машиниста. Утром мальчик узнал, что на пароходе новый машинист. После этого Фома чувствовал, что всем мешает, матросы смотрят на него неласково.

Случай с машинистом разбудило в мальчике стремление понять, какие нити и пружины управляют действиями людей.— Ежели видишь — сильный, способный к делу человек, — пожалей, помоги ему. А ежели который слабый, к делу не склонен — плюнь на него, пройди мимо, — говорил сыну Игнат, а потом рассказывал о своей молодости, о людях и страшной их силе и слабости. Осенью Фому отдали в школу. В первый же день школьной жизни Фома выделил из среды мальчиков двух, которые показались ему интересней других.

Толстый, рыжий Африкан Смолин был сыном кожевенного заводчика, а маленький, юркий и умный Николай Ежов — сын сторожа из казённой палаты, бедняк. Ежов был первым учеником в классе, он давал Фоме и Смолину списывать домашнее задание в обмен на еду. Игнат большой пользы в учении не видел.— Учиться надо от самой жизни, — говорил он. А жизнь, чуть ты по ней неверно шагнул, тысячью голосов заорёт на тебя, да ещё и ударит, с ног собьёт.

По воскресеньям ребята собирались у Смолина, гоняли голубей и совершали набеги на чужие сады. В подобные разбойничьи набеги Фома вкладывал сердца больше, чем во все другие похождения и игры, и вёл себя с храбростью и безрассудностью, которая поражала и сердила его товарищей. Опасность быть застигнутым на месте преступления не пугала, а возбуждала его.

Так день за днём медленно развёртывалась не богатая волнениями жизнь Фомы. Ещё тихим озером была душа мальчика, и всё, что касалось его — исчезало, ненадолго взволновав сонную воду. Просидев в уездном училище пять лет, Фома окончил четыре класса и вышел из него бравым, черноволосым парнем, со смуглым лицом и большими тёмными глазами, которые смотрели задумчиво и наивно.

Любовь Маякина в это время училась в пятом классе какого- то пансиона. Встречая Фому на улице, она снисходительно кивала ему головой. Люба была знакома с какими- то гимназистами, и хотя между ними был Ежов, Фому не влекло к ним, в их компании он чувствовал себя стеснённым. Тем не менее, учиться он не хотел.— Я и без науки на своём месте буду, — насмешливо говорил Фома. Сидя где- нибудь в уголке, он вызывал перед собой образы сказочных царевен, они являлись в образе Любы и других знакомых барышень.

Ему хотелось плакать, он стыдился слёз, и всё- таки тихо плакал. Отец терпеливо и осторожно вводил Фому в круг торговых дел, брал с собой на биржу, рассказывал о характерах своих сотоварищей. И всё- таки, даже в девятнадцать лет было в Фоме что- то детское, наивное, отличавшее его от сверстников.— Как будто он ждёт чего- то, как пелена какая- то на глазах у него. Мать его вот так же ощупью ходила по земле, — сокрушённо говорил Игнат и вскоре решил попробовать сына в деле. Весной Игнат отправил Фому с двумя баржами хлеба на Каму. Баржи вёл пароход «Прилежный», которым командовал Ефим Ильич, рассудительный и строгий капитан. Отплыв в апреле, — в первых числах мая пароход уже прибыл к месту назначения.

Баржи стали напротив села, рано утром явилась шумная толпа баб и мужиков выгружать зерно. Фома смотрел на палубу, покрытую бойко работавшей толпой людей, и тут лицо женщины с чёрными глазами ласково и заманчиво улыбнулось ему.

Сердце его учащённо билось. Будучи чистым физически, он уже знал, из разговоров, тайны интимных отношений мужчины к женщине, но надеялся, что есть что- нибудь более чистое, менее грубое и обидное для человека. Теперь, любуясь на черноглазую работницу, Фома ощущал именно грубое влечение к ней, это было стыдно и страшно.

Ефим заметил это и устроил Фоме встречу с работницей. Через несколько дней к берегу подъехала телега и на ней черноглазая Палагея с сундуком и какими- то вещами. Ефим пытался возражать, но Фома прикрикнул на него, и капитан покорился — он был из тех людей, которые любят чувствовать над собой хозяина. Вскоре баржа отплыла в Пермь.

Страсть, вспыхнувшая в Фоме, выжгла из него всё неуклюжее и наполнила его сердце молодой гордостью, сознанием своей человеческой личности. Это увлечение, однако, не отрывало его от дела, оно возбуждало в нём с одинаковой силой жажду труда и любви.